Юридические процессы — это система жизнеобеспечения компании. Они пронизывают каждую сферу деятельности, от регистрации до найма сотрудников и работы с клиентами и контрагентами. Без юристов бизнес существовать не может, так что эта профессия всегда будет востребована. Однако современные вызовы диктуют новые правила. У компаний появился запрос на трансформацию. Вместо того, чтобы рассматривать каждый юридический случай как уникальный, они пытаются систематизировать и масштабировать бизнес-процессы.
На «Цифровой кафедре» Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) стартовала стажировка в рамках программы дополнительной профессиональной переподготовки «Автоматизация юридических процессов». Компания ПравоТех уже провела несколько обучающих вебинаров для наших студентов и преподавателей.
Мы решили пообщаться с заместителем Генерального директора ПравоТех Кириллом Кондратенко на актуальные темы, волнующие сегодня не только студентов, но и профессиональных юристов.
— Когда стало очевидно, что профессия инхаус-юристов проходит через трансформацию?
— В начале 2022 года произошел резкий, скачкообразный рост нагрузки на инхаус-юристов. Большинство компаний выстраивали новую логистику и меняли цепочки поставок. Им нужно было сопровождение юристов для контроля рисков. Причем речь идет не только про производственные предприятия, но и про ИТ-бизнес.
Сыграли свою роль и изменения, вызванные санкциями. Когда экономика перестраивается, повышаются риски неисполнения обязательств: контрагенты сдвигают сроки, задерживают поставки, а иногда и вовсе не выполняют условия договора. Это тоже спровоцировало повышенную нагрузку.
Но такой рост не привел к увеличению штата юристов. Более того, массово не выросли даже бюджеты на системы автоматизации. У инхаус-юристов стало в разы больше работы, а вот времени и ресурсов — нет. По моим наблюдениям, это стало приводить к выгоранию специалистов. На этом фоне профессия стала менее привлекательной.
В 2022 году рынок ждал изменений — что компании увеличат бюджеты, наймут больше людей, нагрузка снова будет распределяться равномерно, или же поменяется внешнеэкономическая и внешнеполитическая ситуация. Но этого не произошло. Так в 2023 году стало очевидно — профессия инхаус-юриста должна измениться.
С другой стороны, даже очень способные и эффективные инхаус-юристы, по-прежнему замотивированные показать классные результаты, столкнулись с отсутствием прозрачности в компаниях. Это ключевая проблема в юридических департаментах — отсутствие измеримости. Не существует единого дашборда или метрики, чтобы отследить, кто из сотрудников как себя проявляет в динамике.
Мне кажется, что это тоже отталкивает юристов и стимулирует их рассматривать альтернативные варианты развития. Они уходят туда, где есть понятный карьерный трек с прямой зависимостью от результатов.
— Какие потребности сейчас есть у молодых юристов?
— На мой взгляд, у нового поколения людей в целом есть запрос на сопричастность к чему-то большому, важному, значимому. Им нужно быть частью глобальной идеи и миссии. При этом хочется выполнять и социальную миссию, и получать признание. Юристы тут не исключение.
Ответ именно про молодых юристов очень коррелирует с ответом на первый вопрос. У них есть запрос на прозрачность в оценке своего вклада, на понимание, как действия и эффективность влияют на продвижение по карьерной лестнице внутри компании.
Это действительно важный момент, который не очень осознает индустрия. Если внедрить систему учета и цифровизации и сделать деятельность всех сотрудников измеримой, работодатель станет привлекательнее. Молодой специалист будет понимать, что его активность имеет конкретное выражение, как температура в градуснике. И ему будет гораздо комфортнее и проще в таких условиях. Появится мотивация стараться и расти.
Молодое поколение росло с гаджетами в руках и с детства сформировало привычку к простым, понятным, удобным интерфейсам. Однако мир крупных корпораций все еще не делает фокус на юзабилити и UX/UI. В крупных компаниях приоритет в разработке отдают функциональности, а не пользовательскому опыту. Эта старая парадигма тоже должна меняться. Невозможно привлекать новые кадры в корпорацию, не адаптируя IT-ландшафт в сторону дружественного UX.
Молодые люди гораздо охотнее пойдут в компанию, где есть классная, красивая и удобная система. Особенно если она подскажет, как достигнуть результатов и какими глазами на тебя смотрит твой руководитель, принимая решение о карьерном продвижении.
— А чем отличаются запросы опытных специалистов?
— Мне кажется, опытным сотрудникам хочется заниматься действительно интересными, сложными юридическими кейсами. Их интеллектуальный потенциал и опыт позволяют такие кейсы решать. При этом без цифровизации и системы учета, к большому сожалению, профессионалам всё ещё приходится отвечать на очень примитивные типовые вопросы.
К специалисту высокого уровня приходят инхаус-заказчики и говорят — где мне взять выписку из ЕГРЮЛ для заключения договора? Где найти реквизиты? Как составить доверенность? Когда эксперт слышит эти вопросы, на которые он за свою карьеру отвечал сотни раз, у него возникает мысль – «А тем ли я вообще занимаюсь»?
И здесь, опять же, помогает автоматизация. Чат-бот с искусственным интеллектом позволяет автоматически закрывать рутинные вопросы и предотвращать выгорание специалистов. Люди могут сфокусироваться на действительно интересных кейсах.
Я также хочу отметить общий для молодых и опытных юристов запрос. Сейчас всем стало очевидно, что ИТ меняет культуру работы и качественно повышает эффективность любого труда. ИТ становится все более модным. В итоге у юристов всех возрастов есть запрос на совмещение своей профессиональной деятельности с технологиями.
При этом я вижу на примере цифровизированных компаний, что портрет сотрудника начинает сильно меняться. Из людей, которые должны разбираться в предметной области, уметь импровизировать и быстро отвечать на вопросы бизнеса на любом этапе, юристы трансформируются в операционных работников. Им важнее владеть технологией, чётко следовать инструкции в ИТ-системе и давать качественные вводные. Профессия трансформируется в LegalOps.
— Можешь рассказать подробнее, что это — LegalOps? Какие карьерные возможности предлагает профессия?
— Исторически инхаус-юристы считали, что все юридические задачи уникальны и неповторимы. На деле те компании, которые решились на цифровизацию, увидели — около 70% бизнес-процессов в департаменте можно автоматизировать. Описав их и переложив в ИТ-систему, компания создает операционный поток действий. Во многих организациях, например, в «Ростелекоме», в юридическом отделе даже появилась отдельная практика под названием «Поток». Люди в ней выполняют типовые операции по алгоритму.
С таким изменением парадигмы стала востребована профессия LegalOps. Точнее, это целое направление, в котором есть разные должности. Во-первых, это LegalOps-менеджеры — люди, которые верхнеуровнево выстраивают бизнес-процессы и понимают входные параметры, действия и выходные результаты на каждом этапе. Человек на этой позиции должен быть великолепным операционистом, уметь отрисовывать процессы, замечать узкие горлышки и их устранять, управлять изменениями.
При этом такой специалист должен лучше, чем кто бы то ни было, разбираться в юридических тонкостях. А еще ему нужно хорошо владеть технологиями, чтобы задачи переносить в программные системы. Это феноменальные, дорогие профессионалы с уникальным сочетанием способностей, который в России сейчас не очень много. А вот спрос на них я вижу колоссальный.
Помимо менеджера есть LegalOps-исполнитель — операционист, который бизнес-процессы претворяет в жизни и идет по «потоку». А еще есть LegalOps-администратор. Он меняет систему по техническому заданию LegalOps-менеджера, и это больше технарь и айти-специалист, чем юрист и процессник.
— Есть ли в России примеры компаний с такой LegalOps структурой внутри?
— Еще до появления термина LegalOps люди фактически начинали выполнять эту функцию. Среди первых компаний, которые обзавелись LegalOps (не называя их так), были «Магнит» «Тинькофф Страхование», «Трубная металлургическая компания», «Газпром-Медиа холдинг», «Мегафон». Обычно это были те представители индустрии, которые еще и достигли классных результатов в автоматизации.
— На LegalOps есть большой запрос, но где этому учат?
— У юристов есть особенность — высшее образование в этой сфере в большей степени сфокусировано на теории. Ведь если говорить простыми словами, юрист — это человек, который лучше остальных знает о рисках и их последствиях. А последствия и риски — это все-таки гипотетическая возможность совершения сценария. А профессия LegalOps очень прикладная, приземленная. Она об очень измеримой, зачастую монотонной, повторяющейся практике.
Те навыки, которые востребованы у LegalOps, сейчас будто бы не преподаются ни на одном обучающем курсе для юристов. А навыки эти — бизнес-аналитика и системный-анализ. Когда в компании есть LegalOps-менеджер со знаниями и опытом в этих двух сферах — это дает феноменальный результат. Человек может буквально за считанной секунды дать такие вводные для настройки системы, что она будет обречена на успех. Пользователи будут плавно двигаться по «потоку» и приходить к ожидаемым результатам.
Бизнес-аналитика дает правильное понимание процессов и умение превращать их в схемы. А системный анализ — навык эти процессы переложить на системный уровень, понимание, какую архитектуру выстраивать, какие должны быть объекты учета, сценарии автоматизации, отчеты, миграции потоков данных.
— Сколько могут зарабатывать специалисты в сфере LegalOps?
— Профессия высоко ценится на рынке. Я думаю, что LegalOps-управленец будет получать не меньше 200-250 тысяч рублей в месяц. Ведь у него уникальное, редко встречающееся сочетание навыков операциониста, юриста и технического специалиста, и по каждому из этих параметров он специалист высокого уровня.
При этом я уверен, что инхаус-юрист, который пройдет обучение бизнес- и системному анализу, станет востребованным LegalOps-менеджером.
— Не уменьшит ли цифровизация и оптимизация процессов стоимость юриста как специалиста в инхаусе?
— Можно вспомнить технологические революции. Когда работу у людей забирала техника, они устремлялись в те направления, где технологии не способны были их заменить. Сегодня история повторяется. Мы живем в интересное время, полное новых вызовов, и каждый день появляются задачи, которые не способны решить машины.
В юридической практике есть уникальные, очень сложные кейсы. Они требуют невероятной квалификации и интеллектуального потенциала человека. Конечно, часть бизнес-процессов можно автоматизировать и отдать роботам. Но никуда не денется 30-40% задач, которые машина не решит никогда. В этих условиях юристы не перестанут быть востребованными — наоборот, возрастет ценность профессионала, способного разрешать нестандартные вопросы.
И мне кажется, конструкция, при которой рутина отдана роботам или операционистам, а действительно сложные задачи обрабатываются специалистами, будет олицетворять истинное предназначение юристов.
Ведь когда молодые люди выбирают работу и на их радары попадается юридическая профессия, они представляют, как будут обеспечивать верховенство права, защищать интересы слабых, восстанавливать баланс справедливости, выступать с убедительными пламенными речами. А приходя спустя годы в инхаус, они сталкиваются с рутиной и выгорают. Когда мы поручаем типовые задачи роботам, юридическая профессия обретает тот самый, изначально заложенный в нее, смысл.
